Зведный легион - Страница 142

142

Пилот штурмовика 'Тандерболт-2', капитан ВВС США Джеймс Новак, дрожа крупной дрожью, судорожно потрошил контейнер с аварийным комплектом. По сравнению со стандартным земным он раздулся почти вдвое. Все добавочное пространство и часть основного занимала огромная и теплая меховая парка. Сделанная из меха местного медведя, она была чудовищно тяжелая, но от холода и ветра защищала великолепно. Закутавшись в нее с головой, Новак почувствовал, как огромный ледяной шар в груди начинает потихоньку рассасываться, а конечности начинает колоть от прилива крови. Через час, уже согревшись, он услышал стрекот лопастей спасательного вертолета.

- Пост 17, вражеский АКИ пролетел в направлении 2-15-8.

- Пост 43, видел АКИ, курс 3-5-4.

- Пост 12...

- Пост 31...

Сообщения следовали одно за другим. Дежурный офицер стремительно делал на электронной тактической карте пометки: линии, точки, какие-то цифры... По ним можно было проследить все эволюции в движении вражеского 'Гепарда'. Вот он заходит на земной штурмовик, делает разворот и тут же делает несколько виражей, уходя от огня подбитого самолета. Вот он резко, с максимальным ускорением начинает движение в сторону гор. Вот он начинает крутиться, нарезая круги и петли вокруг нескольких невысоких пиков и ущелий. А вот он начинает спокойный и плавный разворот назад, к космодрому. И при этом оказывается рядом с заслоном, высаженным всего час назад 'Карновым'. И снова начинает беспорядочно крутиться вокруг горных пиков, то ныряя вниз, то взмывая вверх, пытаясь оторваться от своры зенитных ракет. Интересно, как он себя чувствует?

А чувствовал себя пилот 'Гепарда' плохо. Даже х..во. Постоянные перегрузки, резкие виражи, психологический пресс - все это сейчас давило на пилота. Глаза смотрели на приборы сквозь красную дымку; губы ощущали солоноватый вкус крови, вытекающей из носа; руки дрожали. За ту минуту, что прошли с момента обстрела его машины с земли он успел уже несколько раз сменить курс и высоту, облететь одну горную вершину и нырнуть в какую-то неглубокую расщелину. Из восьми ракет на хвосте осталось только три. Четыре сошли с дистанции, а одна на вираже смогла подлететь на критическое расстояние и взорвалась. Большого ущерба она не нанесла, но диагностическая программа предупредила об уменьшении тяги одного сопла на 5%.

"Гепард" снова ускорился, разгоняясь до предела. Затем вдруг резко, практически на месте, развернулся и нырнул в так кстати оказавшееся рядом ущелье, достаточно широкое для того, чтобы в нем смог нормально пролететь АКИ. Одна из преследовавших его ракет при повороте вписалась в склон и взорвалась, выбросив в воздух кучу пыли и щебня. Остальные две развернулись более удачно и продолжили преследование такой верткой цели.

АКИ снова ускорился, разгоняясь до предела. Затем вдруг резко, практически на месте развернулся и нырнул в кстати оказавшееся рядом ущелье, достаточно широкую для того, чтобы в ней смог нормально пролететь АКИ. Одна из преследовавших его ракет удачно вписалась в склон и взорвалась, выбросив в воздух кучу пыли и щебня. Остальные две развернулись более удачно и продолжили преследование такой верткой цели.

Как этот чертов 'Гепард' прилетел, Смоллетт не увидел. И сигнала из центра не было, и радар был чист практически до последней секунды. Все было спокойно, его 'Катапульта' на пару со 'Снайпером' Сиверса стояли уступом на дороге, как вдруг в уши ворвался предупредительный крик Джонни, а через секунду замолотили обе автопушки 'Снайпера'. А на дисплее радара появилась воздушная цель, летевшая на низкой высоте. Секундного замешательства оказалось достаточно, этот чертов АКИ ушел куда-то в сторону и скрылся за склоном. Все, что смог сделать Александр, это выстрелить парой своих ракет в ту же сторону, что и улетевший АКИ. Вдруг повезет?

Джонни Сиверс был собой доволен. Вбитые в подкорку рефлексы, наработанные почти десятилетием постоянных боев, не подвели. Всего на семь секунд этот АКИ был у него в поле зрения, но ему этого хватило. Хватило и на то, чтобы навести оружие, и на то, чтобы выстрелить. И увидеть струю пара и куски брони, отлетающие от цели. Мех медленно остывал после такого залпа, индикатор нагрева мигал желтым светом, а Сиверс мучил компьютер. Наконец тот обработал данные и выдал результат. Получилось, что шансы на попадание у него были так себе, всего где-то 30%. А датчики зафиксировали три попадания: два из больших лазеров и одно из автопушки. Для выстрела фактически навскидку это был очень хороший результат.

В кокпите стояла жара. Постоянный форсаж двигателя приводил к постоянному перегреву, однако радиаторы худо-бедно, но справлялись. Сейчас же удачный залп этого 'Снайпера' снес броню с крыла и разбил находящиеся там радиаторы. И полностью выводить вырабатываемое реактором тепло стало невозможно. Во время ухода с линии огня 'Гепард' догнала одна из ракет и взорвалась почти внутри маршевого сопла. АКИ несколько секунд трясло, пока бортовой компьютер смог восстановить нормальное управление и компенсировать дисбаланс тяги, возникший из-за повреждения стенки сопла. Но тяга упала на треть.

Пилот АКИ тяжело дышал, и каждый вздох вызывал вспышки боли в груди. Все лицо его было залито кровью. Красные от лопнувших капилляров глаза почти ничего не видели. Руки двигались с трудом, ноги затекли и не почти ощущались. В уши словно засунули затычки, звуки были какие-то искаженные и приглушенные, словно он слышал их из-под воды. Резкие переменные перегрузки сделали свое черное дело, поэтому только через несколько секунд пилот наконец-то понял, что за сообщение пытается донести до него бортовой компьютер.

142